Спикер: Александр Бард, Ян Зодерквист
Интервьюер: Владислав Тыминский
Александр Бард — философ, лектор, музыкальный продюсер и телезвезда из Стокгольма. Он известен еще и как музыкант, он участвовал в проектах Army of Lovers, Vacuum, BWO и Gravitonas. Также он консультировал правительства Швеции и стран Балтики.
Ян Зодерквист — шведский писатель, лектор и консультант из Стокгольма. Автор публикаций о культурных и политических проблемах в шведской ежедневной газете Svenska Dagbladet, а также редактор в журнале Axess Magazine.
Александр Бард и Ян Зодерквист — авторы четырех бестселлеров о влиянии цифровых технологий на современное общество: The Netocrats (2000), The Global Empire (2002), The Body Machines (2009) и Syntheism: Creating God in The Internet Age (2014).
Вы — идеологи новой концепции сетевого общества и критики существующей иерархической политической системы. Какими вы видите города и государства будущего?
АБ: Все большее значение приобретает конкуренция городов, а роль государства уходит на второй план. Например, Москва соревнуется с Нью-Йорком, Лондоном, Парижем, Стамбулом, Стокгольмом и другими городами в том, какие возможности они могут предоставить людям, чтобы они могли заниматься тем, чем хотят. Например, есть ли там широкополосный интернет в каждом доме? Это минимум, и если его нет, то творческие люди уедут в какое-то другое место.
Вот почему Кремниевая долина в Сан-Франциско так привлекает людей. Сан-Франциско — это не только технологический, но и культурный феномен, сочетающий в себе открытость и толерантность. В Северной Калифорнии развита открытая и толерантная культура, благодаря этому и появилась Кремниевая долина.
Но некоторые города пытаются контролировать людей, облагают их большими налогами или находят другие способы загубить креативность. Эта проблема касается и Москвы. Москва — часть русской культуры, которая считается очень авторитарной, а авторитарная культура наименее привлекательна для творчества. Поэтому, когда российские политики решили вложить деньги в то, чтобы создать копию Кремниевой долины в Москве, эта идея провалилась. На развитие цифрового творчества нельзя повлиять приказами.
Русская культура считается очень авторитарной, а авторитарная культура наименее привлекательна для творчества
ЯЗ: Людей пугают перемены. Но если ослабить политическую власть, то гражданское общество будет развиваться, появится место для творчества.
АБ: Взять, к примеру, Кремниевую долину. В Северной Калифорнии у политиков было мало власти, и это стало ключом к успеху — проект появился не по их инициативе, а сам по себе.
В таком случае, как бы вы определили «власть»?
АБ: В нашей книге о нетократии есть мысль о том, что в будущем политики станут кем-то вроде участников телешоу, которые потеряют реальный авторитет и превратятся в символы власти настоящей. Следовательно, ваша власть, к примеру, как потребителя больше, чем ваша власть как избирателя, потому что голосуете вы только раз в четыре года. Идея о том, что демократия — это право голосовать раз в четыре года, после чего вся власть переходит политикам, уже устарела. Само понятие власти становится более сложным.
Скоростная автомагистраль с развязками на разных уровнях в Бангкоке. Сложная система автострад помогает уменьшить траффик, но из-за быстрого роста численности населения пробки остаются одной из главных проблем города / Фото: Wikipedia / Mark Fischer
ЯЗ: Взять, к примеру, последние шведские выборы. Появился новый вид развлечения, в котором политики ведут себя как персонажи телешоу, пытаясь вызвать к себе интерес.
АБ: Власть ушла из рук политиков и рассредоточилась — теперь она всюду. Вы все время на связи со своими друзьями, и вместе решаете, хотите вы потреблять этот продукт или тот. Истинная власть в связях.
Какие правительственные программы будут иметь решающее значение в будущем?
АБ: Проблема в том, что у правительств все меньше и меньше власти, они перестают влиять на систему. Очевидно, что они влиятельнее в более бедных странах, таких как Бирма или Индия, но, в целом, их власть в мире уменьшается. Роль правительства в основном свелась к поддержке рынка и его структуры. Оно создало основу для рынка, и с тех пор он становится все более эффективным, в нем появились различные конкурирующие силы. Рынки развиваются очень динамично, и в результате у правительства все меньше и меньше власти. Принципы открытости и прозрачности становятся самыми важными в этой модели взаимоотношений.
При этом сейчас в восточноевропейских странах, таких как, например, Украина и Болгария, чрезвычайно высокий уровень коррупции. Ключ к созданию успешных социальных сетей в абсолютной прозрачности и открытости, в том, чтобы ставить интересы сети выше своих собственных. Это полная противоположность коррупции. Вот почему коррумпированным обществам так трудно адаптироваться к миру интернета.
В будущем политики станут кем-то вроде участников телешоу, которые потеряют реальный авторитет и превратятся в символы
ЯЗ: С другой стороны, посткоммунистические страны прошли большой путь и сейчас могут выбрать один из двух вариантов: стать консервативными, стремясь вернуть все назад, или принять перемены.
Если посмотреть на европейские страны, такие как Испания, Франция или Италия, то у них не очень хорошо идут дела: они чаще всего ленивы, расслаблены, в них мало что происходит. В посткоммунистических странах, наоборот, сейчас много движения. Надо только правильно этим воспользоваться.
В ваших публикациях вы связываете появление новых форм правления с глобализацией. Есть ли у глобализации пределы — в концептуальном и пространственном смысле?
АБ: Предел для земного шара — это он сам. У глобализации нет границ. Если вы — гражданин мира, у которого есть друзья по всему свету, тогда у вас вообще нет проблем. Вам больше не нужны люди, которые бы руководили вами. Если сегодня вы хотите завести какие-то отношения, то это произойдет автоматически, посредники вам больше не нужны.
В то же время существует противоположный тренд — ограничить распространение информации. Например, если кто-то захочет обрубить интернет, у нас будет локальная сеть, изолированная от остального мира. Это плохая стратегия.
ЯЗ: Самое важное, что теперь у меня с вами, возможно, гораздо больше общего, чем у меня с соседом. Это стимулирует меня общаться с вами, а не с ним. Москва всего лишь в двух часах езды отсюда. Можно общаться с кем угодно и для этого не придется физически перемещаться. Теперь вы можете создать какое угодно сообщество и управлять каким угодно проектом — и все это в виртуальном пространстве. Мир — ваше место действия. Никаких ограничений.
Инфракрасная фотография Кремниевой долины в Калифорнии. С 1970-х годов этот регион — символ эпохи технологий. / Фото: NASA / Flickr.com
Тогда для чего людям жить вместе в будущем? Какое значение имеет их совместная жизнь?
АБ: Они и не будут. Например, 80% населения Стокгольма живут одни. И этот тренд будет распространяться. Причина в том, что сегодня ваша социальную жизнь перемещается вместе с вами. Вы приходите в квартиру, где живете один, включаете ноутбук, и ваши друзья тут как тут. Чтобы общаться, больше не нужно жить всем вместе.
Какие перемены произойдут в архитектурной и пространственной среде в связи переменами, которые вы описали?
АБ: Если бы я был архитектором, я бы не проектировал по принципу «это стены, это комнаты и это то, чем вам нужно будет заниматься в этих комнатах». Потому что через десять лет здания, построенные таким способом, станут абсолютно бесполезными. Следовательно, гибкость и изменчивость — это два самых важных принципа, с которыми архитекторы должны будут считаться в будущем.
Сейчас все еще существует два типа жилых помещений. Первое — номер в отеле, где надо заплатить определенную сумму денег за постель, интернет, которыми вы будете пользоваться то недолгое время, которое проведете в этой комнате. Второе — это квартира, в которой вы должны прожить всю жизнь и платить за это каждый месяц. Но такие крайности больше не нужны. Все категории помещений, которые находятся между номером в отеле и квартирой, кажутся очень заманчивыми. Это должны быть здания с подвижными стенами и изменяемым пространством.
Вы приходите домой, включаете ноутбук, и ваши друзья тут как тут. Чтобы общаться, больше не нужно жить вместе
ЯЗ: Важный факт в том, что привлекательность городов больше не связана с прекрасными видами и удивительными архитектурными формами. Большинство европейских городов, таких как Флоренция или Рим, не самые динамичные. Гораздо важнее сейчас то, каких людей вы можете привлечь и чего они смогут достичь.
АБ: Приоритетная задача архитекторов на сегодняшний день — создание доступной инфраструктуры. Людям нужно перемещаться с места на место; это значит, что им нужен аэропорт, вокзал, возможно, электромобили. Им не нужны пробки, как в Москве, это полностью разрушает экономику. Если не устранить эти проблемы, то город становится малопривлекательным и люди покидают его.